Заметное влияние на формирование языка, культуры и этнического самосознания русских оказало христианство (православие). Недаром слово «крестьянин» происходит от «христианин». Массовая христианизация древнерусского населения началась в 988 году и продолжалась вплоть до XII, а в некоторых районах до XIII в. Однако некоторые дохристианские верования существуют по сей день.

Христианство создало идеологические предпосылки объединения всех русских (восточнославянских) земель, которое реализовалось в конечном итоге в создании Московского государства, способствовало переходу общинной земельной собственности к классу феодалов-землевладельцев, усиливало культурные контакты России с Европой, способствовало восприятию многих элементов как духовной так и материальной культуры, на начальных этапах стало ядром формирования общерусской культуры и самосознания.

Церковнославянский язык долго был языком официальных документов и литературы.

Церковь сыграла решающую роль в объединении земель Северо-Восточной Руси вокруг Москвы. Многие события русской истории XI-XVвв. были связаны с непрерывной распрей между светскими и духовными феодалами по поводу земельной собственности, а также по поводу политической власти. Церковь обладала судебной властью; именно на церковных землях в XV в. впервые было введено крепостное право, на 200 лет раньше его государственного узаконения. Важнейшим фактором экономического благосостояния Церкви были так называемые «белые слободы» - городские земли, принадлежавшие церкви, и освобожденные от налогов.

Могущество и самостоятельность Русской Православной Церкви непрерывно усиливались. В 1589 г. было учреждено Московское патриаршество, после чего русская православная церковь стала фактическим лидером православия. Периодом наибольшего могущества Церкви стали первые десятилетия XVII в. Последующие века русской истории были процессом непрерывного падения экономической и политической самостоятельности церкви и подчинения ее государству.

Церковный собор 1654 г. отлучил всех несогласных с реформами от церкви. Начались преследования раскольников, их массовые миграции на окраины государства, в частности в состав формировавшегося в эти годы казачества. В течение XVIII в. Церковь теряет самостоятельность и превращается в государственное учреждение. Реформы Петра I, Петра III и Екатерины II лишили ее экономической самостоятельности, политической и судебной власти.

В настоящее время роль православной церкви в жизни общества с каждым годом возрастает. Так, если по данным опросов 70-80-х годов ХХ века верующими среди русских признавали себя 10-12%, то опросы последних лет дают цифру 40-50% взрослого населения. В то же время необходимо отличать веру от воцерковленности, то есть знания и соблюдения основных религиозных канонов. Этот показатель значительно ниже.

Истинное Православие - это древнейшая вера на Земле. Оно впитало в себя многотысячелетнюю мудрость, знание, историю, культуру. В наше время язычниками называют тех, кто исповедует старую веру, бывшую до возникновения христианства.

А, к примеру, у древних евреев языческими религиями считались все верования, не признававшие Яхве, или отказавшиеся следовать его закону. Древнеримские легионы завоевали народы Ближнего Востока, Европы и Северной Африки. Одновременно это были и победы над местными верованиями. Эти религии иных народов, «языков» именовались языческими. Им предоставлялось право на существование в соответствии с интересами Римского государства. Но с возникновением христианства и сама религия Древнего Рима с культом Юпитера была признана языческой…

Что касается древнеруского многобожия, отношение к нему после принятия христианства было воинствующим. Новая религия противопоставлялась прежней как истинная - неистинной, как полезная - вредной. Такая установка исключала терпимость и предполагала искоренение дохристианских традиций, обычаев, обрядов. Христиане не хотели, чтобы потомкам их остались признаки “заблуждения”, которому они дотоле предавались. Подвергалось преследованию все то, что так или иначе было связано с рускими верованиями: «бесовские игрища», «нечистая сила», волхвование. Возник даже образ подвижника-«бесоборца», посвятившего свою жизнь не ратным подвигам на поле брани, а преследованию и уничтожению «темных сил». Такой ревностностью отличались новые христиане во всех странах. Но если в Греции или Италии время сберегло хотя бы малое количество древних мраморных изваяний, то Древняя Русь стояла среди лесов. И царь-огонь, разбушевавшись, не щадил ничего: ни людских жилищ, ни храмов, ни деревянных изображений богов, ни сведений о них, писаных славянскими резами на деревянных дощечках.

И лишь негромкие отголоски донеслись до наших дней из глубин ведического мира. А он прекрасен, этот мир! Среди удивительных божеств, которым поклонялись наши предки, нет отталкивающих, уродливых, омерзительных. Есть злые, страшные, непонятные, но куда больше прекрасных, загадочных, добрых. Славянские боги были грозны, но справедливы, добры. Перун поражал молнией злодеев. Лада покровительствовала влюбленным. Чур оберегал границы владений. Велес являлся олицетворением хозяйской мудрости, а также был покровителем охотничьей добычи.

Вера древних славян являлась обожествлением сил природы. Пантеон богов был связан с выполнением родом хозяйственных функций: земледелием, скотоводством, борт-ничеством, ремеслом, торговлей, охотой и т. д.

И не следует считать, что ведизм - это всего лишь поклонение идолам. Ведь даже мусульмане продолжают кланяться черному камню Каабы - святыне ислама. У христиан в этом качестве выступают бесчисленные кресты, иконы и мощи святых. А кто считал, сколько крови было пролито и жизней отдано за освобождение Гроба Господня в крестовых походах? Вот настоящий христианский идол, одновременно с кровавыми жертвами. И воскурить фимиам, поставить свечку - это то же самое жертвоприношение, только принявшее благообразный вид.

Расхожее представление о предельно низком уровне культурного развития «варваров» не подтверждается историческими фактами. Изделия древнеруских резчиков по камню и дереву, орудия труда, ювелирные изделия, былины и песни могли появиться только на почве высокоразвитой культурной традиции. Верования древних славян не были «заблуждением» наших предков, отражающим «примитивизм» их мышления. Многобожие - это верования не только славян, но и большинства народов. Оно было характерно для Древнего Египта, Греции, Рима, культуру которых никак не назовешь варварской. Верования древних славян мало чем отличались от верований других народов, и эти отличия определялись спецификой жизненного уклада и хозяйственной деятельности.

В конце 80-х годов прошлого века доживающая последние дни Советская власть решила отпраздновать 1000-летие крещения Руси. Сколько раздавалось приветственных криков: «1000-летие русской письменности!», «1000-летие русской культуры!», «1000-летие русской государственности!» Но ведь Руское государство существовало и до принятия христианства! Недаром же скандинавское название Руси звучит как Гардарика - страна городов. О том же пишут и арабские историки, исчисляя руские города сотнями. При этом утверждая, что в самой Византии есть только пять городов, остальные же - «укрепленные крепости». И руских князей арабские хроники именовали хаканами, «хакан-Рус». Хакан - это императорский титул! «Ар-Рус - это название государства, а не народа и не города», - пишет арабский автор. Западные же летописцы называли руских князей «короли народа Рос». Не признавала за правителями Руси царского достоинства только надменная Византия, но она не признавала его и за православными царями Болгарии, и за христианским императором Священной Римской империи германской нации Оттоном, и за эмиром мусульманского Египта. Жители Восточного Рима знали только одного царя - своего императора. Но даже на врата Царьграда прибили щит руские дружины. И, между прочим, персидские и арабские хроники свидетельствуют, что русы делают «отличные мечи» и ввозят их в земли халифов.

То есть русы продавали не только меха, мед, воск, но и изделия своих ремесленников. И те находили спрос даже в краю булатных клинков. Другим предметом экспорта были кольчуги. Их называли «прекрасными» и «отличными». Технологии, таким образом, в ведической Руси были не ниже мирового уровня. Некоторые клинки той эпохи сохранились до наших дней. На них имена кузнецов-русов - «Людота» и «Славимир». И на это стоит обратить внимание. Значит, кузнецы были грамотны! Вот это и есть уровень культуры.

Следующий момент. Расчет формулы мирового круговращения (Коло) позволил нашим предкам построить кольцеобразные металлические святилища, где они создали древнейшие астрономические календари. Славяне определяли продолжительность года в 365, 242, 197 суток. Точность уникальна! А в комментарии к Ведам упоминается расположение созвездий, относимое современной астрономией за 10000 лет до н.э. По библейской хронологии в это время не был создан даже Адам. Космические познания славян шагнули довольно далеко. Свидетельство тому - миф о космическом вихре Стрибоге. И это согласуется с теорией зарождения жизни на Земле - гипотезой панспермии. Суть ее сводится к тому, что жизнь не возникла на Земле сама, а была занесена целенаправленным потоком со спорами, из которых потом развилось многообразие живого мира.

Именно эти факты и являются показателями, по которому следует судить об уровне культуры и образованности славян. И что бы ни утверждали приверженцы христианства, но это пришлая, иноземная религия, которая прокладывала себе дорогу на Руси огнем и мечом. О насильственном характере крещения Руси написано немало, причем не воинствующими безбожниками, а церковными историками.

И не стоит считать, что население руских земель безропотно приняло повеление Владимира-отступника. Люди отказывались приходить на берег реки, уходили из городов, поднимали восстания, и отнюдь не таились в отдаленных лесах - еще век спустя после крещения волхвы объявились в крупных городах. А население никакой враждебности к ним не испытывало, и либо с интересом внимало им (Киев), либо вовсе охотно шло за ними (Новгород и Верхнее Поволжье).

Так и не смогло христианство полностью искоренить ведизм. Не принимали люди чуждую веру и свершали ведические обряды. Приносили жертвы водяному - топили коня, или улей, или черного петуха; лешему - оставляли в лесу коня или хотя бы масленый блин или яйцо; домовому - ставили плошку с молоком, обметали углы смоченным в петушиной крови веником. И верили, что если от досаждающей нечисти не помогает крестное знамение или молитва, то поможет происходящая от ведических заклятий матерная брань. Кстати, в Новгороде были найдены две берестяные грамоты. В них содержится, по крайности, единственный матерный глагол да «ласковое» определение в адрес некой новгородки, задолжавшей деньги составительнице грамоты, и обозначенной за это женским естеством.

Спору нет - за десять веков христианство оказало огромное влияние на историю, культуру, искусство России, на само существование Российского государства. Но вот принял бы Владимир Креститель католическую веру или ислам, и кричали бы нынешние апостолы «русской исконной веры» о «возрождении русского католичества…», или «… Россия - оплот мирового мусульманства!..» Хорошо еще, что не отправили послов к жрецам культа Вуду.

А старая вера древних русов все равно останется руской верой.

Вопрос религии обсуждается и изучается в каждом государстве и обществе. Где-то он стоит особо остро и является достаточно конфликтным и опасным, где-то это скорее светская беседа в свободное время, а где-то повод пофилософствовать. В нашем многонациональном обществе, религия – это один из волнующих вопросов. Не каждый верующий хорошо осведомлен об истории возникновения православия и его истоках, однако все мы на вопрос о православии однозначно ответим, что православие – это христианская вера.

Возникновение и развитие православия

Многие писания и учения, как древние, так и современные сообщают, что православное вероисповедание – это истинное христианство, приводя свои аргументы и исторические факты. И вопрос – «вероисповедание православие или христианство» – будет волновать верующих всегда. Но будем говорить о принятых понятиях.

Христианство – самая крупная из форм общественного сознания в мире, проповедующая жизненный путь и учения Иисуса Христа. По историческим данным, христианство возникло в Палестине (входившая в состав Римской Империи), в I веке.

Распространено христианство было еврейским населением, и в дальнейшем приобретало все большего признания среди других народов, так называемых на то время – «язычников». Благодаря просветительской и пропагандистской деятельности, христианство вышло за пределы Римской империи и Европы.

Одна из путей развития христианства – является православие, возникшее в результате разделения церквей в XI веке. Тогда, в 1054 году христианство разделилось на католицизм и Восточную церковь, а восточная церковь была также поделена на несколько церквей. Самая крупная из них – православие.

Распространению православия на Руси, повлияло ее соседство с Византийской империей. С этих земель, начинается история православного вероисповедования. Церковная власть в Византии была разделена в связи с тем, что принадлежала четырем патриархам. Византийская империя со временем распадалась, и патриархи равномерно возглавляли созданные автокефальные православные церкви. В дальнейшем, автономные и автокефальные церкви распространились и на территориях других государств.

Основополагающим событием, становления православия на землях Киевской Руси, стало крещение княгини Ольги – 954 год. Это в дальнейшем привело к крещению Руси – 988 год. Князь Владимир Святославович позвал всех жителей города, и в реке Днепр был произведен обряд крещения, который проводили византийские священники. Это стало началом истории возникновения и развития православия в Киевской Руси.

Активное развитие православия на русских землях наблюдается с X столетия: возводятся церкви, храмы, создаются монастыри.

Принципы и мораль православия

Дословно, «православие» – правильное славление, или же правильное мнение. Философия вероисповедания заключается в вере в единого Бога Отца, Сына и святого духа (Бог-Троица).

Фундамент в вероучениях православия – Библия или “Священное писание” и “Священное предание”.

Связь государства и православия достаточно распределена и понятна: государство не вносит коррективы в учения вероисповедания церкви, а церковь не нацелена на контроль над государством.

Все принципы, история, и законы вряд ли присутствуют в мыслях и знаниях каждого православного человека, но это не мешает вере. Чему же учит православие на обывательском уровне? Господь – носитель высшего ума и мудрости. Учения господни неопровержимо верны:

• Милосердие – старание облегчить печали несчастно своими силами. В милосердии нуждаются обе стороны – подающий и принимающий. Милосердие – помощь нуждающимся, угодное Богу дело. Милосердие держат в тайне и не распространяются. Также, милосердие трактуется как данное взаймы Христу. Наличие у человека милосердия означает что у него доброе сердце и он нравственно богат.
• Стойкость и бодрствование – состоит в духовной и физической силе, постоянном труде и развитии, бодрствовании для добрых дел и служения Богу. Стойкий человек – тот, кто любое дело, доводит до конца, идя рука об руку с верой и надеждой, не падая духом. Исполнение Господних заповедей требует труда и стойкости. Одной человеческой доброты не хватит для распространения добра, тут всегда необходимо бодрствование и стойкость.
• Исповедь – одно из Господних таинств. Исповедь помогает получить поддержку и благодать святого Духа, укрепляет веру, В исповеди важно вспомнить о каждом своем грехе, рассказать и покаяться. Выслушивающий исповедь принимает на себя обязанности прощения грехов. Без исповеди и прощения человек не спасется. Исповедь можно считать вторым крещением. При совершении грехов теряется связь с Господом, данная при крещении, при исповеди эта невидимая связь восстанавливается.
• Церковь – учением, проповедью преподносит в мир благодать Христа. В причастии его крови и плоти соединяет человека с создателем. Церковь не оставит в горе и беде, не отвергнет никого, раскаявшегося простит, провинившегося примет и научит. Когда верующий уходит из жизни, церковь также не оставит его, а будет молиться о спасении его души. С рождения и до самой смерти, на протяжении всей жизни, в любой ситуации, церковь рядом, раскрывает свои объятия. В храме, душа человека находит успокоение и умиротворение.
• Воскресенье – день служения Богу. День воскресенья нужно свято чтить и исполнять дела Божии. Воскресенье – день, когда стоит оставить житейские проблемы и бытовую суету и провести его с молитвой и почтением к Господу. Молитва и посещение храма – основные занятия в этот день. Нужно остерегаться общения с людьми, которые любят сплетничать, сквернословить, ябедничать. Согрешивший в воскресенье отягощает свой грех в 10 раз.

В чем различие между православием и католицизмом?

Близкими между собой, однако в то же время, принципиально отличающимися всегда были православие и католицизм. Первоначально, католицизм – направление христианства.

Среди отличий православия и католицизма, можно выделить следующие:

1. Католицизм исповедует, что Святой Дух исходит от Отца и Сына. Православие исповедует, что Святой Дух исходит только от отца.
2. Католическая церковь принимает основное положение в религиозном просвещении ведущем к тому что, матери Иисуса – Марии, не коснулся первородный грех. Православная церковь считает, что Дева Мария, как и все, была рождена с первородным грехом.
3. Во всех вопросах веры и морали католики признают главенство Папы, чего не принимают православные верующие.
4. Приверженцы католической религии делают жесты описывающие крест слева направо, приверженцы православной религии – наоборот.
5. В католицизме усопших принято поминать на 3-й, 7-й и 30-й день со дня кончины, в православии – на 3-й, 9-й, 40-й.
6. Католики являются ярыми противниками контрацепции, православные принимают некоторые из видов контрацепции, использованные в браке.
7. Католические священники придерживаются безбрачия, православным священникам разрешено жениться.
8. Таинство брака. Католицизм отвергает разводы, православие же допускает их в некоторых отдельных случаях.

Сосуществование православия к других религий

Говоря об отношении православия к другим религиям, стоит сделать акцент на таких традиционных религиях как иудаизм, ислам и буддизм.

1. Иудаизм. Религия исключительно еврейского народа. Невозможно иметь принадлежность к иудаизму без еврейского происхождения. На протяжении длительного времени, отношение христиан к иудеям имеет достаточно враждебный характер. Различие в понимании личности Христа и его истории сильно разделяет эти религии. Неоднократно, такая враждебность приводила к жестокости (холокост, еврейские погромы и прочее). На этой почве, началась новая страница в отношениях религий. Трагическая судьба еврейского народа заставила пересмотреть взаимоотношения с иудаизмом, как на религиозном так и на политическом уровне. Однако общая основа, в том, что Бог един, Бог Творец, участник жизни каждого человека, помогает на сегодняшний день таким религиям как иудаизм и православие жить в согласии.
2. Ислам. Православие и ислам также имеет непростую историю взаимоотношений. Пророк Мухаммед был основоположником государства, военачальником, политическим лидером. Поэтому религия очень тесно переплетена с политикой и властью. Православие же – свободный выбор религии, не зависимо от национальности, территориальности и языка на котором говорит человек. Нужно заметить, что в Коране встречаются упоминания о христианах, Иисусе Христе, Деве Марии, эти упоминания уважительны и почтительны. Отсутствуют призывы к негативному отношению или порицанию. На политическом уровне, конфликты религий отсутствуют, но это не исключает противостояний и вражды в мелких социальных группах.
3. Буддизм. Многие духовенства отрицают буддизм как религию, поскольку в ней нет понимания Бога. Буддизм и православие имеют схожие черты: наличие храмов, монастырей, молитвы. Стоит заметить, что молитва православного человека – это некий диалог с Богом, который представляется нам живым Существом, от которого мы ждем помощи. Молитва буддиста – это скорее медитация, размышление, погружение в собственные мысли. Это достаточно добрая религия, воспитывающая в людях доброту, спокойствие, волю. За всю историю сосуществования буддизма и православия не наблюдалось конфликтов, и говорить о том, что для этого есть потенциал – нельзя.

Православие сегодня

Сегодня, православие по численности среди христианских направлений занимает 3 место. Православие имеет богатую историю. Нелегким был путь, многое пришлось преодолевать и переживать, однако именно благодаря всему произошедшему православие находится на своем месте в этом мире.

Современная религия православие является не просто религией, которая объединяет миллионы людей по всему миру. Это религия, которая всегда поддерживала просвещение, образование, науку и продвижение.

Русская вера

Язычество – это древнейшая религия на Земле. Оно впитало в себя многотысячелетнюю мудрость, знание, историю, культуру. В наше время язычниками называют тех, кто исповедует старую веру, бывшую до возникновения христианства.
А, к примеру, у древних евреев языческими религиями считались все верования, не признававшие Яхве, или отказавшиеся следовать его закону. Древнеримские легионы завоевали народы Ближнего Востока, Европы и Северной Африки. Одновременно это были и победы над местными верованиями.

Эти религии иных народов, «языков» именовались языческими. Им предоставлялось право на существование в соответствии с интересами Римского государства. Но с возникновением христианства и сама религия Древнего Рима с культом Юпитера была признана языческой…

Что касается древнерусского многобожия, отношение к нему после принятия христианства было воинствующим. Новая религия противопоставлялась прежней как истинная – неистинной, как полезная – вредной. Такая установка исключала терпимость и предполагала искоренение дохристианских традиций, обычаев, обрядов. Христиане не хотели, чтобы потомкам их остались признаки "заблуждения”, которому они дотоле предавались. Подвергалось преследованию все то, что так или иначе было связано с русскими верованиями: «бесовские игрища», «нечистая сила», волхвование. Возник даже образ подвижника-«бесоборца», посвятившего свою жизнь не ратным подвигам на поле брани, а преследованию и уничтожению «темных сил». Такой ревностностью отличались новые христиане во всех странах. Но если в Греции или Италии время сберегло хотя бы малое количество древних мраморных изваяний, то Древняя Русь стояла среди лесов. И царь-огонь, разбушевавшись, не щадил ничего: ни людских жилищ, ни храмов, ни деревянных изображений богов, ни сведений о них, писаных славянскими резами на деревянных дощечках.

И лишь негромкие отголоски донеслись до наших дней из глубин языческого мира. А он прекрасен, этот мир! Среди удивительных божеств, которым поклонялись наши предки, нет отталкивающих, уродливых, омерзительных. Есть злые, страшные, непонятные, но куда больше прекрасных, загадочных, добрых. Славянские боги были грозны, но справедливы, добры. Перун поражал молнией злодеев. Лада покровительствовала влюбленным. Чур оберегал границы владений. Велес являлся олицетворением хозяйской мудрости, а также был покровителем охотничьей добычи.

Религия древних славян являлась обожествлением сил природы. Пантеон богов был связан с выполнением родом хозяйственных функций: земледелием, скотоводством, борт-ничеством, ремеслом, торговлей, охотой и т. д.

И не следует считать, что язычество – это всего лишь поклонение идолам. Ведь даже мусульмане продолжают кланяться черному камню Каабы – святыне ислама. У христиан в этом качестве выступают бесчисленные кресты, иконы и мощи святых. А кто считал, сколько крови было пролито и жизней отдано за освобождение Гроба Господня в крестовых походах? Вот настоящий христианский идол, одновременно с кровавыми жертвами. И воскурить фимиам, поставить свечку – это то же самое жертвоприношение, только принявшее благообразный вид.

Расхожее представление о предельно низком уровне культурного развития «варваров» не подтверждается историческими фактами. Изделия древнерусских резчиков по камню и дереву, орудия труда, ювелирные изделия, былины и песни могли появиться только на почве высокоразвитой культурной традиции. Верования древних славян не были «заблуждением» наших предков, отражающим «примитивизм» их мышления. Многобожие – это религиозные верования не только славян, но и большинства народов. Оно было характерно для Древнего Египта, Греции, Рима, культуру которых никак не назовешь варварской. Верования древних славян мало чем отличались от верований других народов, и эти отличия определялись спецификой жизненного уклада и хозяйственной деятельности.

В конце 80-х годов прошлого века доживающая последние дни Советская власть решила отпраздновать 1000-летие крещения Руси. Сколько раздавалось приветственных криков: «1000-летие русской письменности!», «1000-летие русской культуры!», «1000-летие русской государственности!» Но ведь Русское государство существовало и до принятия христианства! Недаром же скандинавское название Руси звучит как Гардарика – страна городов. О том же пишут и арабские историки, исчисляя русские города сотнями. При этом утверждая, что в самой Византии есть только пять городов, остальные же – «укрепленные крепости». И русских князей арабские хроники именовали хаканами, «хакан-Рус». Хакан – это императорский титул! «Ар-Рус – это название государства, а не народа и не города», – пишет арабский автор. Западные же летописцы называли русских князей «короли народа Рос». Не признавала за правителями Руси царского достоинства только надменная Византия, но она не признавала его и за православными царями Болгарии, и за христианским императором Священной Римской империи германской нации Оттоном, и за эмиром мусульманского Египта. Жители Восточного Рима знали только одного царя – своего императора. Но даже на врата Царьграда прибили щит русские дружины. И, между прочим, персидские и арабские хроники свидетельствуют, что русы делают «отличные мечи» и ввозят их в земли халифов.

То есть русы продавали не только меха, мед, воск, но и изделия своих ремесленников. И те находили спрос даже в краю булатных клинков. Другим предметом экспорта были кольчуги. Их называли «прекрасными» и «отличными». Технологии, таким образом, в языческой Руси были не ниже мирового уровня. Некоторые клинки той эпохи сохранились до наших дней. На них имена кузнецов-русов – «Людота» и «Славимир». И на это стоит обратить внимание. Значит, язычники-кузнецы были грамотны! Вот это и есть уровень культуры.

Следующий момент. Расчет формулы мирового круговращения (Коло) позволил язычникам построить кольцеобразные металлические святилища, где они создали древнейшие астрономические календари. Славяне определяли продолжительность года в 365, 242, 197 суток. Точность уникальна! А в комментарии к Ведам упоминается расположение созвездий, относимое современной астрономией за 10000 лет до н.э. По библейской хронологии в это время не был создан даже Адам. Космические познания язычников шагнули довольно далеко. Свидетельство тому – миф о космическом вихре Стрибоге. И это согласуется с теорией зарождения жизни на Земле – гипотезой панспермии. Суть ее сводится к тому, что жизнь не возникла на Земле сама, а была занесена целенаправленным потоком со спорами, из которых потом развилось многообразие живого мира.

Именно эти факты и являются показателями, по которому следует судить об уровне культуры и образованности славян-язычников. И что бы ни утверждали приверженцы православия, но христианство – это пришлая, иноземная религия, которая прокладывала себе дорогу на Руси огнем и мечом. О насильственном характере крещения Руси написано немало, причем не воинствующими безбожниками, а церковными историками.

И не стоит считать, что население русских земель безропотно приняло повеление Владимира-отступника. Люди отказывались приходить на берег реки, уходили из городов, поднимали восстания. И язычники отнюдь не таились в отдаленных лесах – еще век спустя после крещения волхвы объявились в крупных городах. А население никакой враждебности к ним не испытывало, и либо с интересом внимало им (Киев), либо вовсе охотно шло за ними (Новгород и Верхнее Поволжье).

Так и не смогло христианство полностью искоренить язычество. Не принимали люди чуждую веру и свершали языческие обряды. Приносили жертвы водяному – топили коня, или улей, или черного петуха; лешему – оставляли в лесу коня или хотя бы масленый блин или яйцо; домовому – ставили плошку с молоком, обметали углы смоченным в петушиной крови веником. И верили, что если от досаждающей нечисти не помогает крестное знамение или молитва, то поможет происходящая от языческих заклятий матерная брань. Кстати, в Новгороде были найдены две берестяные грамоты. В них содержится, по крайности, единственный матерный глагол да «ласковое» определение в адрес некой новгородки, задолжавшей деньги составительнице грамоты, и обозначенной за это женским естеством.

Спору нет – за десять веков православие оказало огромное влияние на историю, культуру, искусство России, на само существование Российского государства. Но вот принял бы Владимир Креститель католическую веру или ислам, и кричали бы нынешние апостолы «русской исконной веры» о «возрождении русского католичества…», или «… Россия – оплот мирового мусульманства!..» Хорошо еще, что не отправили послов к жрецам культа Вуду.

А старая вера древних руссов все равно останется русской верой.

Русские и религия

Александр Дугин

Два вида древнеславянского язычества

В данном разделе мы рассмотрим структуры религии в социологической системе русского общества. Вначале перечислим типы и подтипы тех религиозных форм, которые мы феноменологически фиксируем в истории этого общества.

Славянское язычество – это первое, о чем имеется документальная информация. В древнем язычестве принято выделять два подтипа:
1) архаически славянское язычество; и
2) княжеское киевское, реформированное язычество.

Мы знаем, что до принятия Киевской Русью христианства великим князем Владимиром была осуществлена реформа языческого пантеона славянских киевских богов, которая, с точки зрения большинства исследователей, представляла собой модернизацию и рационализацию древних верований славян с добавлением элементов норвежско-литовского пантеона; это реформа не пустила глубоких корней в русском обществе. Поскольку об этом язычестве существуют лишь фрагментарные сведения, мы пока зафиксируем лишь сам факт реформы. Что же касается структуры и содержания языческих представлений, мы вернемся к этой теме несколько позднее.

Православие, сектантство, атеизм

Второй тип религии – православие.
В лоне православия в русской истории мы различаем несколько подтипов.

Первый из них – греко-византийское или греко-болгарско-византийское православие (споры идут относительно того, повлияла или нет болгарская редакция на то, как русские восприняли христианство). Поэтому можно условно назвать эту разновидность греко-византийской.

Второй подтип православной религиозной модели – это русско-московское православие, связанное с периодом «Москвы – Третьего Рима», с Московским Царством.
Русско-московское православие существенно отличалось от греко-византийского по многим параметрам. Оно существует как нечто единое от падения Византии в 1453 году до эпохи раскола, а после раскола разделяется на два направления: синодально-новообрядческое, которое критики называют «никонианством» и диссидентско-старообрядческое. Оба развиваются из раскола на две составляющие одного и того же русско-московского православия.

Третий тип – это русское сектантство, которое, в свою очередь, делится на два направления: автохтонные секты, к которым относятся хлысты, скопцы, ранние молокане, духоборы и т.д., и импортные, как правило, протестантские секты, к которым относятся пятидесятники, адвентисты, штундисты и т.д.. Разница между русским и импортным сектантством очень существенна, хотя есть и определенные связи.
Четвертый тип религии и религиозности – атеизм, который вполне можно назвать религиозной моделью. Тремя подтипами атеистического мировоззрения являются: 1) марксизм, как специфическое воззрение; 2) секулярный научный рационализм, который существовал и до революции 1917 года; и 3) магический большевизм.

Религиозность

Таким образом, мы выделяем четыре типа и несколько подтипов того, что можно назвать «религией».

Мы обладаем определенным материалом для того, чтобы сравнивать эти религиозные формы между собой. При этом какие-то формы изучены лучше, а какие-то хуже. Но при изучении любых форм русской религиозности всегда возникает вопрос, почему на Руси относительно легко происходит смена религии? Почему Русь относительно безболезненно принимает христианство? Почему так быстро Перунов идол отправляется плыть по Днепру? Казалось бы, только что произошла языческая религиозная реформа князя Владимира, утвердившая официальный пантеон богов русской державы – Перуна, Хорса, Стрибога, Даждьбога, Макошь, Симаргла и т.д. Почему русский народ, тысячелетия утверждавший основы православной веры, так легко в 1917-ом году от нее отказался? И почему, в 1991-м году после прихода к власти демократов-реформаторов, несмотря на 70 лет тотальной индоктринации населения, марксизм и марксисты просто исчезли вместе с «научным атеизмом»? Осталась кучка сторонников КПРФ, которая идеологически –совершенное ничто по сравнению с тотальной, почти религиозной советской верой в марксизм.

Для того, чтобы объяснить эти явления и понять, что смысл и суть религиозных процессов, протекающих в русском обществе, надо обратиться к понятию «религиозность». Религиозность – это особая обобщенная психологическая и ментальная структура, свойственная обществу (народу, этносу), на основании которой интерпретируются различные мифологические, религиозные и идеологические системы, и которая проявляется исторически сквозь мифологические, религиозные и идеологические контексты.

Понятие «священного» у Р.Отто. Нумен

Для того, чтобы определение религиозности не повисло в воздухе, обратимся к такому автору, как Рудольф Отто. Рудольф Отто – представитель либеральной теологии, протестантский пастор, написавший фундаментальный бестселлер, одну из самых ярких и интереснейших книг ХХ века, которая называется «Священное»(1) («Heilige» по-немецки). Р. Отто предложил методологию для интерпретации религиозных процессов, которую можно назвать психологической с одной стороны, религиоведческой – с другой, социологической с третьей. Сам он по-разному в разных работах определяет этот подход. При этом он сформулировал важную концептуальную модель, которая поможет понять и расшифровать феномен русской религиозности.

Р.Отто утверждает, что в религии существует два момента: рациональный и иррациональный.
Рациональный момент религии заключается в богословии, в иерархиях богов, духов, ангелов, демонов и прочих сущностей, которыми оперирует религиозная доктрина, в учении о спасении, в религиозной морали, в священной истории, в обосновании тех или иных религиозных институтов, обычаев, обрядов. И несмотря на то, что предпосылки религии подчас бывают нерациональными, сам корпус религиозных идей представляет собой, как правило, философски продуманную логическую систему.

Одновременно существует другое – иррациональное – измерение религии. Его Р.Отто преимущественно и исследует, называя «сакральным», «священным» (das Heilige).
Для описания сущности сакрального Отто вводит ряд параметров и, в первую очередь, важное для нас понятие «нуменозности», от латинского “numen”, что на латыни означает «бог». Но какой «бог»? Не «Deus», бог светлого неба, «большой бог» теологии, бог фундаментального пантеона. Numen – это божество, как правило, среднего уровня. Однако, как часто бывает, сам термин предполагает различные толкования: «нуменом» можно назвать и «большого бога», а можно назвать и духа реки, духа священной рощи, камня, ларов, пенатов или стрейгов. Как правило, нумен – это божество в заниженном, конкретном, приближенном к людям смысле.

Нуменозность. Misterium tremendum. Ganz Andere

От понятия «нумен» Отто производит понятие нуменозность как свойство нуменов. Нуменозность – это весьма своеобразное свойство – чувство, эмоция, установка, опыт, на основании которого древние люди отличали сакральный объект от профанного объекта.

Что такое нуменозный или сакральный (священный) объект в архаическом или традиционном обществе? Это объект, который провоцирует в отношении себя особую гамму очень сильных эмоций. Это не рассудочная установка, не идея, а именно глубокое, затрагивающее все уровни человеческой психики чувство, которое Р. Отто описывает феноменологически.

Чтобы описать его, Отто приводит античное латинское выражение «mysterium tremendum». «Tremendum», от латинского слова «tremor» (дословно, дрожание, трепет), означает «панический ужас». Misterium tremendum – это ощущение панического беспричинного ужаса, которое охватывает человека, например, в темноте, в незнакомом пустом доме, в диком лесу, и которое не имеет видимого повода. Misterium tremendum – это ужас, который нападает на человека без всякой причины. Беспричинность тремора, потрясающего фундаментальные основы человека, лежит в основе определения «Das Heilige», «священного» и составляет смысл нуменозности. Присутствие нуменозности, столкновение с «нуменом» дает о себе знать через опыт тотального, бессмысленного первичного ужаса, заставляющего человека впадать в ступор, тремор, панический страх.

Панический страх (panikon deima) образован от имени мифологического персонажа «бога»/нумена Пана, представляемого в облике сатира или фавна, с бараньими ногами и рогами, и с человеческим торсом и головой. Пан, по греческим легендам, был способен наводить на людей и даже титанов панический ужас, от которого они впадали в бегство. Происхождение фигуры Пана феноменологически можно объяснить так, что путешествуя по лесу, древние греки в какой-то момент испытывали ощущение, что сталкиваются с тем, что Р. Отто называет «совершенно иным» («Ganz Andere», по-немецки). Не зная, кому приписать причину этого ужаса, его приписали богу Пану, который, согласно греческой мифологии, живет в лесу.
В панике и ужасе как явлении важна не его причина, но психическая структура. Ужас есть форма столкновения человека с нечеловеческим, причем в прямом и неопосредованном виде. В какой-то момент человек сталкивается с тем, что не укладывается в его представления, полностью блокирует поток его сознания и не имеет аналогов в имеющемся опыте, не может быть названо, так как не имеет имени. Главное в этом, что это не он сам, а другое.

Первичная концептуализация этого выражается в фигуре «нумена», которому a posteriori и присваивается свойство внушения ужаса.
Р.Отто приводит примеры состояний, характерных для пророков, визионеров или мистиков, о которых они могут сказать лишь: «Я немею, у меня нет слов, чтобы назвать то, с чем я столкнулся. Это – «ineffable» (по-французски, «не называемое»). И это внушает бесконечный ужас. В греческом языке есть понятие deinos, который означает «мощь, внушающую ужас»(2).

Слово «ужас» образуется от русского слова «жать», когда нас что-то основательно ужимает. Чувство сакрального панического ужаса, как правило, переживается как столкновение с чем-то настолько огромным, что человеческий масштаб, человеческая пропорция, человеческое «я» оказываются подавленными, раздавленными самой размерностью того, с чем соприкасаются. Человеческое «я» растворяется перед лицом чудовищного вала, гигантского цунами, восстающего на психологическом горизонте. Это и порождает mysterium tremendum как одну из сторон обнаружения сакрального.

Отто так описывает «совершенно иное»:
«Нечто дающее знать о себе лишь в противоречиях и потому не подходящее ни под одно понятие, и уж, конечно, не вмещающееся ни в одно слово. Это нечто не было бы божественным, ибо казалось неразумным; не было человеческим, ибо не имело рассудка; не было сатанинским, ибо было благодетельным; не было ангельским, ибо в нем нередко проявлялось злорадство.
Оно походило на случай, но не имело прямых последствий; и походило на промысел, ибо не было бессвязным. Все ограничивающее нас было для него проницаемым. Его словно тешило лишь невозможное, возможное оно с презрением от себя отталкивало». (2-1)

Первичность опыта сакрального

Переживание сакрального предшествует последующим рационализациям. Из опыта mysterium tremendum, из ступора, страха, тремора, безотчетного, фундаментального, всепоглощающего ужаса рождаются впоследствии, согласно Р. Отто, рациональные теологии.

С чем происходит столкновение в опыте нуменозности? Это не известно, и Р.Отто подчеркивает, что не это главное. Ужас внушает не нечто конкретное, но столкновение человека со своей собственной границей, со своим пределом. Сакральное – это то, что фундаментально, абсолютно превосходит человека и все пределы человеческого мира; то, что охватывает этот мир со всех сторон, превращая его в песчинку или пушинку в глазах гораздо более важной и первичной инстанции – «совершенно иного» (ganz Andere).

Важнее всего поэтому сама феноменология структуры сакрального. Опыт сакрального предшествует последующим рационализациям. Переживая это столкновение люди позднее интерпретируют это в духе своих религиозных культур, расшифровывают этот иррациональный опыт в рациональных категориях. Мистики монотеизма скажут, что они узрели Бога в его бесконечности и бездонности. Простолюдин будет уверен, что столкнулся с «дьяволом». Древний грек утверждал бы, что встретился в лесу с Артемидой, богом Паном или сатиром. Человек архаической культуры поведает, что соприкоснулся с духом горы или реки. Индуист опишет этот опыт как видение асура, бога Шивы или его шакти, темной богини Дурги/Кали.

В «Бхагавадгите»(3) царевичу Арджуне происходит откровение «истинной природы» бога Вишну через его аватару, Кришну. Добрый, благой бог Вишну, который в индуизме призван, в первую очередь, поддерживать мир и священный порядок в мире (дхарму), перед решающей битвой на поле Куру предстает перед Арджуной в своей абсолютной форме. Это и есть mуsterium tremendum. Кришна открывает свой «истинный лик», в котором все вещи мира предстают одновременно рожденными и уничтоженными. Согласно «Бхагавадгите», это необходимо логически для того, чтобы убедить колеблющегося Арджуну бороться против противостоящей ему армии Кауравов; этика карма-йоги требует от индуиста следовать своей судьбе, карме, которая заведомо предопределена высшими инстанциями (Вишну). Здесь мы имеем два момента: описание опыта нуменозности (обнаружение абсолютной формы Вишну) и дальнейшая рационализация этого опыта как обоснование специфического религиозного и этического учения карма-йоги.

Фасцинация

Другая сторона нуменозности, по Р. Отто, выражается в «фасцинации», от латинского «fascens», что означает дословно «вдохновение», «очарование», «поражение». Это то неотъемлемое свойство сакрального, но на этот раз оно порождает невыразимое, непреоборимое желание встать на сторону того, что внушает ужас. Это, своего рода, версия «стокгольмского синдрома»(4). В определенной ситуации человек испытывает перед чем-то такой абсолютный ужас, что это чувство полностью подавляет в нем все рациональные свойства. Ужас давит, вжимает, делает ничтожным. Это страшнее, чем страх смерти или опасность потерять любимого человека. Это безотчетная, беспричинная, не имеющая никакой формы волна глубинного, доходящего до основ психики страха.

В этом состоянии человек способен переключить режим восприятия, и эта же волна ужаса порождает чувство высшего вожделения, напряженной любви, восторга, почитания, восхищения. Так рождается «фасцинация», причем, также как и в случае с ужасом, ее объект и его конституирование вторичны в сравнении с самим чувством. Сакральное сопряжено с чувством восторга и поклонения тому, что наделяется этим свойством.

Отто предлагает ряд понятий, который подчеркивает различные стороны сакрального. Это – греческое extasis (экстаз, дословно, «выхождение из себя»), латинское maiestas («величие» по-русски) и т.д.

Сакральность как структура религиозности

Говоря о «сакральном», Отто вводит тем самым определенную инстанцию, которая соотносится с глубинами человеческого опыта и является первичной по отношению к дальнейшим построяниям религиозных моделей на основании последующей рационализации. Первичным в религии, таким образом, является живое, глубинное, бессознательное отношение к «совершенно иному» (ganz Andere), выражающееся в благоговейном, восторженном, трепетном чувстве.

Этот момент проецируется вначале на определенное измерение в мире, которое можно определить как сакральное, священное, нуменозное. И лишь на следующем этапе в ходе огромной культурной и рациональной работы данное чувство кристаллизуется в фигуре нумена (духа, божка, идола), постепенно развиваясь в Бога классических теологий. Это основание религиозного опыта проявляется в представлении о Боге как Боге Живом («Страшно попасть в руки Бога живого», говорится в Библии), в понятии «страх Божий», в сильном всеохватывающем чувстве любви к Богу. Бог страшен и прекрасен, вызывает ужас и любовь, восторг и поклонение, что мы видим в таких формулах «Свят Господь Бог наш. Яко свят Господь Бог наш». Согласно христианской традиции, ангелы поют на небесах трисвятую песнь: «Свят! Свят! Свят!». Святость есть сакральность. Утверждение сакральности/святости Бога есть выражение глубинного отношения к нему со стороны человека (и всех остальных существ).

Согласно Р.Отто, живое ощущение сакрального лежит в основе религии как явления. Мы можем отождествить опыт сакрального (das Heilige) с базовой структурой религиозности. Можно сказать, что религия (как комплекс рационализированных и систематизированных представлений о высших силах, богах, происхождении мира, посмертной судьбе человека, о видимых и невидимых существах) рождается из религиозности, а не наоборот. В основе стремления научить людей богобоязненности и любви к Богу лежит первоначальный опыт столкновения с «совершенно иным» (ganz Andere), что лишь позже рационализируется как та или иная конкретная теология.

Более того, один и тот же тип религиозности может проявляться через различные религиозные системы и мифологические верования, сохраняя свою идентичность и уникальность. На основании одного и того же сакрального комплекса можно конституировать различные религиозные рационализации, то есть, собственно религии. Если пойти дальше, то можно вскрыть эту структуру сакральности, то есть религиозность, и в светских, и в рациональных мировоззрениях, идеологиях, культурах. Эту идею обосновал поздний Дюркгейм, исследовавший социологическую роль религии в древних обществах и утверждавших ее функциональное тождество с ролью идеологии в обществах современных(5).

Русская религиозность

Концепции Рудольфа Отто помогают нам понять эволюцию структур религиозных форм в русской.

Из анализа Р.Отто мы можем сделать следующий методологический вывод. Рассматривая русскую религиозность, целесообразно ввести такое понятие, как русская сакральность или русская нуменозность.
Вводя это понятие, мы исходим из допущения о наличии промежуточной инстанции между конкретным выражением религии, включая ее догматическую и богословскую формализацию, ее рационализированную структуру с одной стороны, и глубинным единством религиозного опыта у человечества как такового. Эта промежуточная инстанция в нашем случае будет определена как русская религиозность. Прилагательное «русское» в данном случае указывает на то, что в конкретном историческом обществе сакральность структурируется особым образом – причем еще до того, как выльется в какую-то конкретную религию. Опыт сакрального присущ всем людям и всем обществам. Но первичное оформление этого опыта различается у разных этнических и культурных групп. Поэтому мы можем выделить несколько культурно-этнических зон, религиозность которых качественно различаются между собой – причем не зависимо от того, совпадают ли или также различаются в этом случае их официально исповедуемые конфессии (шире, идеологии). Зоны религиозности не совпадают строго с зонами распространения религий, составляя особую карту – географию сакрального, где основным признаком служит этнокультурные особенности.

Есть этносы, разные сегменты которых исповедуют разные религии – например, китайцы (конфуцианство, даосизм, буддизм, атеизм) корейцы (язычество, буддизм, конфуцианство, в последние десятилетия протестантизм), японцы (синтоизм, буддизм), курды (ислам, йезидизм), осетины (православие, ислам) и т.д., но при этом мы вполне можем говорить о структурах китайской, корейской, японской, курдской или осетинской религиозности. И наоборот: сплошь и рядом одна и та же религия трактуется довольно различно в зависимости от того, какие народы ее исповедуют. Например, понимание христианства в Западной и Восточной Европе (католичество, православие); трактовка ислама арабами и иранцами (иранский шиизм); различия между индийским, непальским, тибетским, монгольским, китайским и японским буддизмом. Здесь снова проявляется особость религиозности каждого из рассматриваемых обществ.

Наряду с русской религиозностью, таким образом, мы можем говорить и о других типах религиозности, которые предопределяют структуру сакральности в том или ином народе или этносе.
Таким образом, мы получаем важнейшую и содержательную концепцию русской религиозности, которая составляет константу русского общества на разных этапах истории. Отождествление религиозности с сакральностью позволяет нам заведомо наметить структуру русской сакральности.

Структура русской сакральности

Взяв за основу модель священного, предложенную Р.Отто, мы можем заведомо и априорно постулировать такие понятия как русский ужас, русская фасцинация и русское величие (maiestas), которые составляют грани опыта сакрального.
Русский ужас есть специфика восприятия русскими «совершенно иного». Это базовое понятие, которое требует фундаментального изучения. Что такое «русский ужас», мы феноменологически не знаем, но резервируем для него определенное место в структуре русской религиозности. Русский ужас – это то, чего русские боятся на самом деле, в глубине души. Тема того, чего народ боится на самом деле, далеко не так бессодержательна или банальна, как может показаться на первый взгляд. Так, древние галлы говорили, что боятся только одного – «что небо упадет им на голову». И хотя позднее, это стало рассматриваться как чистое бахвальство и признак полного бесстрашия, речь шла о специфических воззрениях о «каменном небе», о небе как тверди и о зашифрованном, таким образом, указании на циклическую катастрофу или «конец времен», осмысленный по-галльски. Поэтому вопрос о том, чего, на самом деле, боятся русские, вполне имеет смысл. Но ясный ответ на этот вопрос только еще предстоит получить. Такое явление как русский ужас («русский тремор», «русский ступор») должно быть, но в чем он состоит и какова его структура, только предстоит выяснить.

Другой аспект – русская фасцинация (fascens) – не менее труден. Русские относятся к чему-то с неистовым восторгом, они что-то по-настоящему в глубине души своей любят, чем-то восхищены, что-то боготворят. Что именно? Какова структура русской любви? Что восхищает русских в глубине их сердец? Что-то восхищает, но что, также остается пока открытым.
И последнее: в чем русские видят максимальное величие (maiestas)? Что поражает и покоряет их больше всего?

Если бы нам удалось ответить на эти вопросы, мы получили бы достоверную феноменологическую информацию о структуре русской сакральности. Но в любом случае, на основании методики Отто мы знаем, что русская сакральность и ее составляющие должны быть. Исследуя русскую религиозность, мы попытаемся выявить более отчетливо ее структуру и структуру ее составляющих элементов – русского ужаса, русской фасцинации, русского величия.

Русское Оно

Р. Отто утверждает, что самые архаичные культуры, как правило, вообще не называют то, что вызывает у них чувство сакрального. В арабских племенах, например, то, о чем говорится, обычно обозначают указательными местоимениями – «вот это» или «вот то». Русские слова «он», «она» и «оно», с филологической точки зрения, некогда были указательным местоимением оное, чем-то средним между то и это. Как в большинстве индоевропейских и других языков, указательное местоимение становится личным местоимением на поздних этапах языка. Считается, что и местоимения первого и второго лица изначально были указательными, а в некоторых языках и иными частями речи – существительными, наречиями места и т.д. А переход указательных местоимений в личные в европейских языках – это процесс, который можно отследить документально и поэтапно в последние два тысячелетия.

В древнеславянском и древнерусском языках местоимения он, она и оно были именно указательными, и сохранили оттенок «безличности» вплоть до настоящего времени. Поэтому мы можем обозначить объект «русской нуменозности» как «русское оно», совмещающее в себе нынешний смысл личного местоимения среднего рода и древний смысл указательного местоимения, определяющим предмет, который нельзя назвать ни тем, ни этим.

Русское Оно – это то, что не так далеко, но не так уж и близко, и это то, что внушает нуменозное чувство и является центром и осью сакральности и религиозности. Именно это «Оно» лежит в основании религиозного комплекса, глубоко укорененного в русской психологии. Над ним и надстраиваются рационализированные формы, представляющие собой религиозные и мировоззренческие комплексы с более детальной и рационализированной системой.

Легкость, с которой русские отказываются от религиозных форм, которым в течение веков присягали, показывает, что, на самом деле, этот процесс происходил исключительно на уровне рационального измерения, а не на уровне иррациональной составляющей религии. На уровне глубинной религиозности этих трансформаций не происходило. С точки зрения структурной социологии, можно утверждать, что трансформация рациональных догматических аспектов религии с языческих времен до сегодняшнего дня опиралась на одну и ту же неизменную матрицу русской религиозности. Матрица этой русской религиозности не совпадала ни с язычеством, ни с реформированным язычеством, ни с христианством, ни с греко-византийским христианством, ни с русско-московским христианством, ни с никонианством, ни со старообрядчеством, ни с советским атеизмом, ни, тем более, с тем недоразумением, которым является квазимировоззрением сегодняшнего российского общества.

Иными словами, эта религиозность представляет собой неизменный иррациональный комплекс русской сакральности или русское оно. У меня есть двухтомник, посвященный исследованию того, как можно описать русское оно. Я назвал его «Русская вещь»(6). Не «русский субъект», не «русский народ», не «русский Бог», не «русский ангел», не «русская идея» (идея – это слишком рационально), а «русская вещь» – с одной стороны, нечто нам говорящее, а с другой стороны, ничего не говорящее, ускользающее, и тем не менее явно присутствующее.
Это русское Оно представляет собой базу для всех разновидностей религии или идеологии, которые развертываются на уровне рационального.

Пропорции керигмы и структуры

Присмотримся к русской религиозности внимательнее. Ранее мы говорили о том, что опыт сакрального разнится для разных народов и культур. Это общее замечание следует теперь конкретизировать, сравнив между собой две дроби (см.схему), показывающие сочетание религии и религиозности – в русском и европейском контекстах.

Отличие и специфика религии в русском обществе, свойство религиозной психологии русского общества состоит в том, что объем иррационального начала намного превышает объем рационального начала. В европейском обществе пропорции будут прямо противоположными. Конечно, строгие количественные измерения здесь не возможны, но общая оценка именно такова. В Европе религия состоит приблизительно на 70% из догматически рационального начала, а все остальное (около 30%) представляет собой пережитки архаических предрассудков масс и мистические направления (герметизм, алхимия и т.д.) в среде интеллектуальной элиты. В русском обществе пропорции перевернуты. Мы можем констатировать, что собственно рациональные аспекты в русской религии занимают очень незначительный объем религиозного целого, а русская религиозность как таковая, то есть матрица религиозного опыта, русское Оно, русская сакральность, наоборот, преобладает в полной мере (здесь о процентах сложно говорить – но приблизительная пропорция 95% и 5%). Особенность отношения к религии в русском обществе, таким образом, можно описать и обосновать через многократное преобладание именно религиозности, сакральности над рационально-теологическими составляющими религии.

Важно, что эти пропорции сохранятся и в условиях секулярности – если мы перейдем от религии к идеологии. Несмотря на претензии идеологии на тотальную рационализацию и освобождение от «предрассудков», даже она перетолковывается глубинной религиозностью в совершенно специфическом ключе.

Примечания:

(1) Отто Р. Священное. - СПб.: издательство С-Петербургского Университета, 2008.

(2) Дугин А. Г. Мартин Хайдеггер. Философия другого начала. - М.: Академический проект, 2010. (2-1) Отто Р.Священное, указ. соч. сс. 231-232

(3) Бхагавадгита. Перевод, вводная статья и словарь Б.Л.Смирнова. Ашхабад: Ылым, 1978.

(4) Стокгольмский синдром – психологическая установка людей, взятых террористами в заложники, на то, чтобы встать на сторону террористов и, тем самым, разрядить невыносимое психологически чувство беспомощности, ужаса, унижения, полной зависимости, Зафиксировано во многих экстремальных ситуациях и, в частности в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома был впервые описан Анной Фрейд в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».

(5) Durkheim É., Les formes élémentaires de la vie religieuse, Paris: Alcan, 1912.

(6) Дугин А.Г. Русская вещь. – М.: Арктогея-Центр, 2000.